ПРО ЖИЗНЬ
Чем тяжелей идти,
тем глубже след.
Чем ярче свет в пути,
тем резче тени.
И часто ничего прекрасней нет
тех слов,
что не дано произнести,
несостоявшихся
прикосновений.
КОТ БАЮН В МЕГАПОЛИСЕ
Ночью Город курит много,
так порочен, что красив.
под колесами дорога
стонет, губы закусив.
Числа Зверя на рулетке:
в Ад всегда недолог путь.
сны мужские о нимфетках,
сны нимфеток о… не суть.
Сексапильность манекенов
и сплошной бордель витрин.
ночь – подружка суперменов,
ночь - флажок на карте вин.
Ночью Город – бесконечен,
а нырнешь – попробуй всплыть.
неслучайность каждой встречи
нужно чем-нибудь запить.
Здесь во всём – избыток краски,
жадный Город вечно юн.
здесь рассказывает сказки
чудо-юдо Кот Баюн.
В самом центре, на Садовом,
он в подвале днём живёт.
по ночам же в баре клёвом
он напитки продаёт.
Снова Городу не спится.
жизнь проходит – как тут спать?
вот опять клиент садится
с мыслью что-то заказать.
Он за этой барной стойкой –
царь, и мачо, и ковбой:
молодой, красивый, стройный.
днем он будет не такой.
Кот Баюн – на мягких лапах –
имидж! он же тут звезда:
«красный вермут, лайм и граппа?» -
«да, котёнок, как всегда».
«Царь» кивает на девчонок –
присмотрелся… неплохих:
«ты не знаешь их, котёнок?» -
«знаю». – «расскажи о них».
«Та, что справа… да, брюнетка…
не жилец уже, забудь.
и к тому же – малолетка…» -
«ничего себе! а грудь?!» -
«Подойдешь к ней и заглянешь
ей в глаза – не пропади!
пропадешь – и не узнаешь,
то, что будет впереди:
Как умрёт от передоза,
и как ты сбежишь, ковбой…» -
«не сбегу! цена вопроса?» -
«жизнь бесценна, дорогой».
Встал ковбой, включил улыбку,
подошел: что заказать?
и – внимание: ошибка! –
заглянул в её глаза.
Если коротко – то в целом
сбылся сказочный сюжет:
Город чертит белым мелом
на асфальте её след:
Как лежит, раскинув руки,
а душой уже – не тут.
краски Города и звуки
не волнуют, не зовут.
Мачо курит, набирая
номер друга (из ментов):
«слушай, тут фигня такая…»
Город к празднику готов.
Праздник – первый луч рассвета.
Город – весь в воротничках
белых-белых. Город этот
утром – в розовых очках.
В баре – завтраки с блинами:
с маком, с семгой, с кремом. И
все нимфетки утром – к маме,
слушать сказки о любви.
Кот Баюн – в подвал и сырость,
как всегда до ночи - спать,
чтобы снова сказка снилась,
чтобы завтра рассказать.
Он не злой, он просто знает
слишком много обо всём.
Город ночью не бывает
никогда таким, как днём.
ИЛИАДА
Дремали тапочки, как кошки,
Смотрела в форточку Луна.
Грустила книжка без обложки
И вспоминала, кто она.
Ей то казалось, что романом
Она однажды родилась
И, над читателем смеясь,
Жила интригой и обманом;
То вдруг стихами наполнялись
Её страницы. И тогда
Какие царства разрушались
И возводились города!
Какие судьбы ей хотелось
Оплакать, рифму подобрав!
Но, так себя и не узнав,
Она вздыхала и вертелась,
И засыпала. Снились ей
Оливы, камни, солнце, лица.
Вскочила. Список кораблей
Искала на своих страницах;
Дышала морем. И домой
Вела уставшего героя.
А автор... Автор был слепой
И никогда не видел Трою.
МАЙСКИЙ ЖУК
Он залетел в окно и не сразу понял,
Что же мешает ему улететь назад.
Мир и вчера был таким же, он точно помнил:
Солнце, и небо, и майский цветущий сад.
Только теперь он за этой прозрачной стенкой,
Сколько ни бейся - ее не преодолеть.
Он обессиленно лег и подумал: "Но что я сделал?
Время пришло все осмыслить и умереть?"
Стал вспоминать, как летал, как мечтал о многом:
Деток побольше и чтобы хватало еды.
Жил как и все. Не виновнее перед Богом
Чем, например, орущие ночью коты.
"Что же случилось? За что мне такая мука?
Мне не по силам этот урок понять".
Вдруг подошел человек и подставил руку.
Это ль не знак? Надо палец его обнять.
И зацепившись за палец волшебный этот,
Он полетел в тоннель, и в конце был свет.
Было окно, и солнце, и даже где-то
Дети, еда. А важней ничего и нет.
Что он расскажет детям? Что видел Бога.
Бог был огромен, в халате и без бороды.
И говорил с ним Господь, но не очень много.
С пальца стряхнув, Он изрек: "И дурак же ты".
ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
Если март – пора любви,
То в июне (так примерно)
Будет взрыв демографи…
Ну, вы поняли, наверно.
Сотни маленьких котят
В этот мир придут и спросят:
Что тут пьют и что едят?
И где маму с папой носит?
Маму с папой – зачеркнуть,
Как ненужных и неважных.
Жизнь прожить – не отдохнуть.
Жизнь – игрушка для отважных.
И в безлюдье городском,
Где и людям-то непросто,
Отыскать попробуй дом.
Зачеркнуть. Не дом – а остров.
Ну и вот: настал сезон
Выбираться из пелёнок.
Кот по кличке Робинзон…
Зачеркнуть. Не кот – котёнок -
Взял фонарь и вышел в путь.
Зачеркнуть. Опять? Обидно…
Ну, уж взял он как-нибудь
Тот фонарь, что б было видно
Человека. Этот кот,
"Философиев" не зная,
Знал уж много наперёд:
Что родился – и живёт,
Что когда-нибудь умрёт
От пинка в углу сарая.
Знал, конечно. Но котам,
Как и людям, - всё неймётся:
Как-то верится и ждётся,
Что однажды отзовётся
Кто-нибудь и где-то там.
Так и шёл наш кот, мужая.
Зачеркнуть. Он просто шёл.
Никого не обижая,
Никому не возражая.
Накормили – хорошо.
Он вдруг понял, что устал,
Между Тулой и Китаем.
Он узнал… Не так. УЗНАЛ! -
Остров был необитаем.
И фонарь тяжелый свой,
Что натёр мозоль на лапах,
Он отдал какой-то злой
Бабе за кусок мясной.
Зачеркнуть. Речь не о бабах.
Так о чём же эта речь?
Ну, наверное, о чуде
Человеческих невстреч.
Зачеркнуть. И не о людях.
Речь у нас - об островах,
Где живут. Нет! Обитают
Люди (в цифрах их считают).
Значит... О демографах!
Зачеркнуть! Ещё заход:
Речь о том, что этот остров
Отыскать совсем непросто.
Но он есть. Зачер... Он ждёт.